Утро в Бангкоке

Тайцы- ранние пташки. Наираннейшие.

Последний месяц я вставала и выходила из дома очень рано, и удивлению моему не было предела, когда я в первый  попала в утренний Бангкок.

В 5-6 утра за окном собираются голуби и дружно гикают. Где-то на ветвях деревьев поют странные птицы, не смогу здесь изобразить эти звуки. Что-то похожее на крик утопающего с очень высоким и надрывным голосом. Как будто этот утопающий секунд 10 бултыхается под водой, а потом с истошным криком вырывается на поверхность. Сначала я все время просыпалась в 5, когда этот мученик начинал петь, потом привыкла, да еще  и сама начала просыпаться на работу в 5 утра..Когда я иду среди деревьев по своему кварталу, то кажется, что попала в море выпрыгивающих из воды утопающих)))

Что больше всего поразило меня в 6-ти часовом Бангкоке- это утреннее шествие монахов. Это просто поразительное действо…Монахи не готовят в своих храмах, и кушают они то, что им подали люди на улице во время утреннего шествия. Они, естественно, не ходят с протянутой рукой и не попрошайничают. Утреннее шествие монахов- это религиозный ритуал. Через плечо у монаха весит специальная емкость для подаяний, и когда кто-то желает подать еду или деньги, они(если это мужчины) дают ему прямо в руки, и если женщины кладут это в горшочек. Монахам нельзя касаться женщин. Если они коснуться, им потом нужно весь день провести замаливая этот проступок. Потом подающий становится  на колени, опускает голову, монах произносит над ним молитвы, и все заканчивается специальным поклоном «wai». Когда я в первый раз это увидела, полезла за телефоном сфотографировать, но сдержала свое западное невежество…

Когда монахи возвращаются в свой храм, они делят еду между собой. Женщины-монашки или женщины, живущие при храме, кушают последними.

Однажды, когда я уже была на улице в 5.45, я встретила по пути около 10 монахов, и увидела около 5 таких ритуалов- красиво…Особенно в контексте того, что происходит это в огромном мегаполисе. По улице снуют современно одетые тайцы и европейцы, по дорогам разъезжают модные иномарки, в небо смотрят гигантские небоскребы, и среди всего этого «человеческого», «смертного», «мирского» ходят босые, наголобритые, одетые в оранжевые сари монахи.