Begnas lake. Озеро Бегнас.

Мы вернулись из трека, потусили в любимой Покхаре, в основном, дома на балконе, так как я чувствовала себя антисоциальной после нашего феноменального паломничества в горах. Благо, балкон у нас подходящий для наших танцев, зарядки, завтрака, беготни и даже для Давидосова самоката.  

У меня был план пожить в Покхаре еще месяц до конца визы 6 января, а потом сбежать обратно в лето, в теплую тропическую страну. Примерзать мы начали еще в треке. Самая низкая температура, которую когда-либо испытывал на себе Давидос, выросший в Таиланде и Вьетнаме, была +3, и ему было жуть как некомфортно. Я надеялась, что в Покхаре мы погреемся, но не тут-то было. В Непале наступила зима. Покхара опустела. Перестали приезжать люди, чтобы уйти в трек. Покхара не стала от этого менее привлекательной, но сидеть на балконе или гулять по уже истоптанным улицам стало мало. 

В треке мы много ходили, каждый день разбирали и собирали рюкзаки, меняли гестхаусы. Давид был в восторге. 

Когда вернулись, он запрыгнул на самокат, повалялся на своей кровати, и сказал, что хочет остаться здесь навсегда. Через три недели же, начал интересоваться, куда мы поедем и когда. Однозначно travelling bug поселился в его теле. И он, как известно, не единственный носитель этого жучка в нашем семействе. 

Мы собрали вещички, сердечно попрощались с друзьями, которых обрели, пораздавали непрочитанные книжки и неиспользуемые вещи и поехали на озеро Бегнас в пятнадцати километрах от Покхары. 

Двигаться собираемся на юг к границе с Индией, городу Лумбини, месту рождения Будды. Там намного теплее. 

На Бегнасе мы поселились в центре медитации и йоги на вершине горы с одурманивающим видом на озеро и Гималаи. Так как на дворе низкий сезон, то нет ни студентов, ни жильцов. Посетители бывают только в ресторане и только местные непальские семьи. Я продолжаю свой "обет молчания", общаясь только с клавиатурой и экраном ноутбука: читаю, пишу, преподаю. Когда-нибудь мы вернемся сюда надолго: это молчаливое место идеально для работы по написанию книги. 

Давид целыми днями носится с местными детьми в деревне внизу, прибегает только подкрепиться, рассказывает, во что и с кем играл, заваливается в восемь на кровать и спит мертвым сном. 

Вчера зову его домой спать, он приплывает, опьяненный от счастья, в обнимку с семилетней девочкой. "Kiss me, David",- заявляет очередная невеста. Они нежно целуются в губки. "I love you, David." "I love you, too." Девочка уплывает обратно в свою деревню, Давид обещает ей прийти завтра смотреть вместе мультики. Лубоф. 

Richard. Ричард.

В Лехе, столице Ладакха, Индия, мы подружились с Ричардом, 60-летним англичанином, с которым познакомились в нашем любимом гестхаусе Tsetan.

Ричард живет на две страны: с июня по ноябрь в Лехе, Индии, все остальное время в Англии. 

В Лехе Ричард работает на негосударственную организацию Women's alliance of Ladakh(WAL), которая занимается расширением прав и возможностей женщин Ладакха, предоставляет помощь и поддержку женщинам, оказавшимся в сложной ситуации, продвигает идеи охраны природы и уникальной культуры Ладакха, призывает туристов пользоваться услугами местных людей, а не приезжих индусов, повышая уровень жизни и доход местного населения. 

Мы регулярно встречались в больших компаниях волонтеров, работающих с Ричардом, ходили на пикники и в парк-заповедник к осликам, готовили обеды, ужинали в любимых ресторанах, и говорили, говорили, говорили. 

Ричард не был женат и у него нет детей, но он так тонко чувствовал Давида, разговаривал на его уровне и понимал его четырехлетние поступки. Давид называл его grandpa Richard, и для Ричарда, наверное, мы стали дочкой и внуком на то время, что было у нас в распоряжении. 

Однажды мы встретились в ресторане, Ричард рассмотрел мой наряд и воскликнул: "Ты так похожа на Боба Дилана!" Я подумала, ну, ваще, нормально, сравнивать с каким-то мужиком, хоть и знаменитым. Я, хоть убей, не помнила, как выглядит Дилан. Позже, вечером, он прислал фото, и я смеялась над своими собственными мыслями, потому что сходство было не в лице, а стиле одежды. 

Именно Ричард был человеком, от которого я узнала, что Боб Дилан получил Нобелевскую премию в литературе в этом году😊 И он подметил, что это неудивительно, ведь  только Дилан мог написать такие слова: the bridge at midnight trembles
the country doctor rambles
bankers' nieces seek perfection
expecting all the gifts that wise men bring.
the wind howls like a hammer
the night blows rainy
my love she's like a raven
at my window with a broken wing.

В мой день рождения Ричард играл на гитаре и пел песню про путешествия с детьми. Я, как обычно, плакала, сентиментальная душа😊 Слова песни Teach Your Children, written by Graham Nash:

You, who are on the road, must have a code
That you can live by.  And so, become yourself
Because the past is just a goodbye.

Teach your children well, their father’s hell
Did slowly go by.  And feed them on your dreams
The ones they pick, the ones you know by.

Don’t you ever ask them why, if they told you, you would cry,
So just look at them and sigh: and know they love you.

В день прощания перед нашим отъездом в августе Ричард что-то нацарапал на кусочке бумаги, сказав, что это его запоздалый подарок на день рождения. На самом деле, подарком было знать и иметь такого человека в нашей жизни. 

Сейчас я иногда открываю сообщения в фэйсбуке и несколько раз перечитываю одно и тоже. Так я соединяюсь с ним в мыслях.

Trek in Nepal. Day 11.

Вечер. По ощущениям уже ночь. Мы просыпаемся в 6.30-7.00 в треке, и ложимся тоже очень рано. Давид спит на моих коленях, укутавшись в черную пуховую куртку вместо одеяла. Восемь часов вечера, а он уснул, добровольно улегшись на меня, и попросив обнять его. Вай-вай! Как же редко это бывает. Обычно он держится до последнего, упорно доказывая, что не устал, пока я не завалю его в постель и не спою про луну, на которой можно покататься. 

На столе стоит черный чай. Уже пятая чашка за день. Мы весь день пробатонились в гестхаусе в Гандруке по пути домой в Покхару. Температура воздуха здесь намного приятнее, чем в большей части трека, и высота не давит на меня бессонными ночами. Здесь, на 2000 метрах, иголки в руках и лице исчезли, и сон снова стал крепким и долгим. 

Мы остались в деревне на день отдыхнуть, потому что последнюю тысячу метров мы спускались по ступенькам и лесу. Утром ноги идти дальше отказались. А Давиду хоть бы хны. 

Гестхаус напоминает швейцарскую или французскую виллу: темное дерево, маленькие резные окошки, больше похожие на дверки в темницу. Горячий-горячий душ, чистые простыни и туалет, наивкуснейший дал бат, лужайка перед домом, клумбы с разноцветными цветами всех форм и размеров, сверкающие Гималаи вокруг, стол и три стула, завтрак на краюшке лужайки.

Хозяйка дома, пожилая непальская женщина, в первый вечер превратилась в бабу Давида. Только что она протерла все столы, вымыла посуду, убрала со стола наш последний черный чай, жестом, приложив ладони к голове, спросила, спит ли Давид. Спит. 

На столе лежит книга Джеймса Редфилда "Селестинское пророчество". Я читаю ее весь трек, и мой выбор книги для этого пути стал переломным моментом. 


Теперь только "до" и "после". Теперь все кристально и легко. 

И так было всегда, просто мне потребовалось столько лет, чтобы вспомнить и испытать.

Все хорошо! В мире все хорошо. Войны, конфликты, разводы, потери, ссоры, свадьбы, дети, карьера, путешествия, пенсия, поиски, вопросы, ответы, путь. Все идет так, как надо. Каждое событие колобочком катится к следующему еще более пробуждающему опыту. 

Все было, есть и всегда будет хорошо. 

Каждая соломинка, каждый камень, все "живое" и "неживое" существует для общего проживания бытия. Бог не в статуях и не в церквях, дьявол не аду и не в сердце. Все- энергия, непостоянство, перемена, движение, поток. 


Как это увидеть? Открыть глаза. Как это испытать? Открыться опыту. Сдаться. Наблюдать.

Trek in Nepal. Days 2-5. Трек в Непале. Дни 2-5.

После стольких дней в треке, появилось чувство, как будто так было всегда. Вокруг всегда были горы-великаны, тропы-загадки, деревья-молчуны, холодная тишина. Каждый шаг приводит к новому себе, к новой реальности. Боль в колене. Пришла-ушла. Давид споткнулся и плачет. Прошло. Идем, бежим, плетемся, сидим, едим. В порядке, который является идеальным беспорядком. 

А ведь действительно так было всегда. Перемены. Сменяются декорации и актеры, меняемся мы. Что вокруг- абсолютно неважно, важно позволить себе лететь в потоке жизни любя и принимая момент.

За второй день мы прошли самую тяжелую для меня часть трека, и, как иронично это не звучало бы, самую легкую для Давида. Тропа от Хилле до Уллери представляла из себя череду адски крутых ступенек. За пять часов мы прошли около трех километров и поднялись с 1430 до 2010 метров. Во время этого испытания у меня началась горная болезнь. Лицо и руки кололи иголки, пустота в голове, дикая одышка. 

Давид тем временем скакал вверх, как козленочек, на крыльях любви. Мы встретили американскую пару. Давид ловко завладел всем вниманием симпатичной женщины лет тридцати, которая с удовольствием слушала его истории, смотрела, как героически он расправлялся с зомби, окружающими их с обеих сторон дороги. Те трое шли раз так в три быстрее меня, что привело меня к Давиду, терпеливо ожидающему маму-пиг. (Мы очень любим смотреть Peppa Pig) Паре пришлось оставить его позади из-за моей скорости. Так Давид "потерял" своих друзей, как он выразился, и как только мы добрались до деревни, где решили переночевать, грусть потери сменилась восторгом. 

Деревня Уллери была такой большой, что было где разгуляться. Непальцы разрывали Давидоса на части, кормили яблоками, конфетами, улыбками. Он узнал, как отбирать хорошую чечевицу от плохой, как добраться до местной школы и в какой форме дети туда ходят. Рассказав о школе, он подытожил, что в школу он не хочет, и совсем не против идти и жить в горах "forever, mommy!" 

Еда в горах кажется какой-то необъяснимо вкусной, и после томатного супа с сыром и тостами, было обоюдно решено остаться в Уллери еще на один день (так я решила обрадовать Давидоса, повторив суп на обед), ну и заодно акклиматизироваться. Иголки кололи периодически, и идти никуда не хотелось. 

Весь день мы пожирали печеньки с шоколадной пастой, спали, валялись, читали, говорили, Давид продолжал изучать дворы и улочки Уллери. 

На следующий день мы закончили тот страшный  ступенчатый участок, вышли на живописную тропу в лесу. Лианы обнимали деревья. Ручейки захватывали дорогу, приглашая нас попрыгать по камнями. Каждый участок мы проходили медленно, смотря, слыша, чувствуя. Никакой спешки. Все так, как надо. Мы идем так, как идем. Осознанно. Медитация в движении. 

Мимо проносятся мулы. Балоны с газом, мешки с продуктами. Колокольчики на шеях. Покорность в глазах. Ушли. 

Мимо проносятся мысли. Как мы вернемся в Покхару. Как я начну преподавать. Как мы будем ходить по ровной поверхности снова. Как утром будет приезжать школьный автобус и забирать Давидоса. Как мы будем ездить на велосипеде по берегу озера. Ушли. 

Ой, да я ж Гималаях. Облако толстым теплым слоем укрыло небо, желтые листья приземляются у наших ног, корни гигантских деревьев возвращают в момент. Когда начинается кино в голове, какой-нибудь идеально переплетенный корень призывает тебя посмотреть именно туда, где ты сейчас. 

Природа все создала так, чтобы мы были в сейчас. Только бы мы смогли это увидеть. 

Trek in Nepal. Days 0 and 1. Трек в Непале. Дни 0 и 1.

Я до сих пор не верю, что это вообще-то происходит. Мы вышли в горы и идем. Мы, два слабачка, которые не знают слова "зарядка". 

Мы вышли на два дня позже, чем планировалось, но дата была совершенно неважна. Мы докупали продукты, и я подумала продлить визу еще на месяц на случай, если нам понравится и мы захотим остаться в горах подольше. На это ушло два дня. 

Вчера мы выехали из дома до ближайшей деревни, в 1.5 часах езды от Покхары на такси за 2200 рупий (22$). Давид спал, а у меня в груди происходил какой-то апокалипсис. Было ощущение, что на меня натянуты струны гитары, и что кто-то на них играл. Сильно. Я наблюдала за дыханием и ощущениями, не делая классическую Випассану, а концентрируясь только на области груди. Казалось, сердце пело и играло. Я благодарила жизнь, что мы имеем возможность так взять и пойти в горы, что нога ходит и почти не болит после аварии, что мы живы и здоровы. 

Как только мы вылезли из машины, я открыла рюкзак, набитый теплой одеждой, и понеслось превращение в две пухленькие капусточки. Шарфы, шапки, пуховики, перчатки. Температура была +18, а чувствовалось +5:-)
Мы были на высоте 1040 метров. Давид тут же задружился с местными детишками, и взял на прокат велосипед. 

Мы спустились в деревню Наяпул, нашли комнату за 300 (3$), бросили сумки и пошли обратно к велосипеду попить горячей масалы и перекусить. Черный чай, чай масала, чай с имбирем, лимоном и медом, пачка чипсов за 1.9$, чашка риса с подливкой из козлятины Давиду в подарок, которую он отказался есть, заявив, что не ест козлов! Только куриц! 

Переночевали, утром с нас пытались содрать 10$ за комнату, потому что мы не ели у них ужин. Сошлись на трех. Я сунула деньги, сказала, что так поступать нехорошо и поспешила скрыться. Это Непал. И это нормально. Привыкли. 

Позавтракали вареными яйцами и чаем за 1.6$, я получила тикку на лоб от хозяйки, и мы двинулись в путь. 

Дорога сменялась подъемами с крупными камнями на редкие спуски. Короткие спуски давали надежду, что мы сегодня все-таки куда-нибудь придем. Какой-то определенной цели не было. Просто идти столько, сколько можем. По дороге мы встретились с ослами, быками, буйволами, цеплятами, курами, козлятами. Давид интересовался, таких ли убили на вчерашний ужин. Хоть он и любит курицу, факт убийства животных его до сих пор ужасает и пугает. Мы перетрогали всех собак и кошек, кузнечиков и прочую мелкую живность. Через 5 часов трека ребенок подвел итог, сказав, что идти так долго ему нравится. So many animals, mommy!! So beautiful, mommy! Look at the sky, mommy. Mommy, waaaaaiiiit. 



Мы раз 50 останавливались передохнуть, поесть своих булочек, выпить своего кофе, поглазеть на уходящее солнце, на освещенные розовыми лучами горы. 

К пяти часам мы дошли до красивенькой бело-синей деревушки Hille на 1430 метрах, заселились в уютную комнатку цвета больничной палаты за 3$, поели дал бата(непальская традиционная еда, рис овощи-карри, тушеные обощи) за 4$ с добавкой по желанию.

 Сейчас все вокруг превратились в зомби, а Давид бегает за ними со своими пистолетами в маске и очках. Мы в гестхаусе с китайскими и непальскими треккерами. Они обожают детей. Давид обожает отстреливать зомби. 

Руки дубеют от холода. Температура около +5-10. А вспоминаются хабаровские вечера ранней осенью. 

Мы прошли около 7 км и поднялись на 360 метров выше. Высота не чувствуется. Голод охватывает противный, есть хочется каждые 2 часа. Закуски (орехи, печенье) идут на ура. Местные дети просят конфет. Все кричат "Намасте", спрашивают, сколько Давидосу лет, хвалят его, что расправляет его плечи, и твердой походкой он идет вверх. Иногда он притворяется бэйби, и плетется сзади, потеряв мотивацию. Он не спрашивает, куда мы идем и когда это закончится. Он просто идет. Рассказывает истории про машины, аварии и больницы, или просто молчит. Молчим вдвоем. Держимся за руки. Прыгаем через ручейки. 

Мысли за день: еще немного, еще чуть-чуть. Поворот. Ура. Посмотрим на рисовые поля. Камень. Ммм, вкусная печенька. 

Голова почти пустая. Дыхание тяжелое. Сердце стучит. Сегодня не пело. 

Гордость. Радость. Мы шли весь день и сейчас меня обнимает теплое одеяло, а Давид ржет от какой-то шутки туриста, который задает ему вопросы, на которые он не знает ответов. Например, где он живет. Сказал "здесь". Свой человек. Здесь и сейчас дом. Завтра дом другой. Любой мой. Наш. Ваш. 

Trekking. Трек.

Уже больше трех месяцев мы находимся в Непале, земля которого вся изрисована Гималаями. Куда не повернешь голову: они повсюду. Они удивляют, поражают, превращают в лилипутика, заставляют чувствовать частью чего-то безразмерного.

Перед тем как сюда приехать, я мечтала пойти в трек Аннапурна (маршрут в Гималаях) на стандартные 21 день, но мои желания быстро разбились о прозрачную реальность. Идти в такой сложный трек с Давидосом оказалось самоубийством.

Путешествующие семьи, которых я встретила в Катманду (столице) уверяли, что при отсутствии физической подготовки, как у нас, мы не дойдем и не перейдем перевал в 5416 метров, и что некоторые участки трека настолько опасны, что взрослые там какаются от страха и плачут от усталости. Короче, не место пятилетнему неподготовленному ребенку и его маме на этом маршруте.

Прошло ровно три месяца. В Катманду мы шатались по центральному Тамелю, Фрик стрит, площади Дурбар. В Покхаре, где мы сейчас, совершали прогулки у озера и легкие, короткие прогулки по ближайшей горе. Сильно не напрягались, но и дома ни дня не сидели.

Все наши друзья и знакомые уходили в горы. Возвращались другими людьми. Рассказывали о трудностях пути и инсайтах, перевернувших их сознание, о близости гор, чистоте разума, переоценке.

И вот они меня позвали. Горы заговорили.

Я сидела утром на диваньчике у комнаты, укутавшись в одеяло. Давидос, сонный клубочек, примостился на моих коленях. Это было первое утро в новом гестхаусе, в который мы переехали из-за наличия кухни и достойного вида на озеро и горы. Времени часов 8. Легкий туман над озером. Температура около двадцати градусов. Тишина.

И вдруг появилось сильное чувство двигаться, бежать, подниматься. В горы. Нужно идти в горы.

Я офигела. Пришлось побегать и попрыгать на балконе, чтоб с ума не сойти от этого сумасшедшего вдохновения.

В тот же день я начала искать информацию, куда тут можно пойти с Давидосом, чтобы ненадолго, легко и красиво.

Температура на высоте 2000-3000 метров сейчас, в середине ноября, опускается до минус десяти. Давид в таком холоде не был никогда, а я уже семь лет. Нужно запастись очень теплой одеждой, питательными вкусняхами-перекусами и железными нервами. Каждые 20-30 минут маршрута будет встречаться tea house, в котором можно и поесть, и остаться переночевать.

Я выбрала самый легкий маршрут Poon Hill, который прошли куча семей с маленькими ребетенками. Самой высокой точкой будет как раз этот холм Пун высотой 3200 метров, на который подниматься, в общем-то, совсем необязательно, можно пройти мимо и забиться под теплое одеялко в ближайшей деревушке.

Обычный человек проходит этот трек за 3-4 дня, а для людей с детьми, таскать которых никто не собирается, путеводители рекомендуют рассчитывать на время в два раза дольше.

Мы продлили нашу трехмесячную визу на месяц. Получили разрешение на вход в горы. Да-да! Непал собирает дань в размере 40$ за право ступить на священную землю Гималаев...

Начинаем послезавтра.

Волнуюсь намного больше, чем перед самыми страшными испытаниями своей жизни, родами и Вапассаной. Но как в той поговорке "глаза боятся, руки делают" я переживаю в голове, а внутри спокойна. Знаю, что впереди нас ждет что-то, что изменит нас навсегда.

Тюрьма в голове. Prison in head.

"С мамой говорила. Вот, может, поехать туда или сюда. Ее слова: тебе 30 лет, все скачешь, пора остепениться, в кого ты такая, за душой ничего нет. От последних слов мне так стало страшно. Я заплакала. Была у психолога. Знаешь, я часто думаю, почему в жизни так складывается, для чего мне даются эти ситуации. Стала медитировать, читать про чакры. Легче становится. Но проблема остается. Вот и не знаю, что делать. То, что мне 30, повергает в ужас. Я хорошо запомнила твои слова тогда: "Да, у меня нет ничего, но есть опыт. И я живу." Сижу, реву. Думаю. У других моих знакомых все хорошо: работа, жилье, семьи. У меня, хрен пойми, что. Порой чувствуешь себя никчемным."

Я получила это сообщение, и сердце сжалось. Мне стало страшно от того, что думать и жить так могут миллионы... 

Где написано, в какой такой умной книжке, что к тридцати годам должно быть жилье, семья и работа? Кто сказал, что эти вещи каким-то образом могут позволить тебе чувствовать себя не никчемным, а типа кому-то нужным, важным, состоявшимся? Сколько людей вы знаете, которых бы сделала счастливыми машина, квартира, ребенок, муж, родители, работа? Много ли девушек-женщин вы знаете, которых сделала счастливыми их, скажем, красота: длина ног, размер сисек, задницы, узкая талия, отсутствие прыщей?

Откуда веет всей этой иллюзией удавшейся жизни? Ну, уж точно не из вашего сердца!

Родители узнавали у вас, что делает вас счастливыми? Давно у вас был разговор по душам? Можете ли вы рассказать своим мамам/папам о ваших самых сокровенных мечтах? А о страхах? Они вас поддерживают? Ваши родители вам друзья? Почему мы слушаем/прислушиваемся к родителям, которые знать нас не знают? Они и себя-то не знают. Как они могут знать себя и корректировать нашу жизнь, если они выросли в государстве, где все ходили строем и думали стадом, где не было других вариантов, кроме как одного, которому следовали все. Но они не виноваты. Заложники времени.

Легче тем, чьи родители мудры и наполнены любовью достаточно для того, чтобы позволить своим детям ЖИТЬ, а не читать лекции, осуждать, ранить своим равнодушием или неумением выразить любовь. 

Кто-то любит своих родителей, кто-то терпит, кто-то ненавидит, но что бы не было там между родителями и детьми, задача у нас одна: идти своей дорогой, а не делать кого-то счастливыми, потому что они думают, что знают лучше нас.

Почему мы позволяем рекламе и телевизору говорить нам, какую машину и дом мы хотим? А хотим ли???

Почему мы позволяем людям вокруг сокрушаться: ох, да ничего себе, тебе уже 35, а ты все еще не замужем и даже парня нет. Отвечаю: засунь свой нос обратно в свою голову и живи СВОЕЙ жизнью.

Где сказано, что после тридцати надо уж как-то определиться? Определиться с чем? С тем, как удовлетворить всех тех страждующих по твоей бедненькой судьбинушке? Ох, да, она не знает, чего хочет! Она бежит от себя! По-любому, у нее проблемы, раз замуж выйти не может! Не может определиться с работой/призванием/хобби- надо ей срочно к психологу сходить, а то так и будет скакать, как та стрекоза, что лето все пропела.

"А часики-то тикают!" Знакомо вам, бездетные-значит-не-понять-почему-неполноценные девушки? Уверена, слыхали. "Вот, в наши-то времена женились раз и навсегда, и детей в 18 рожали, и без памперсов растили." А счастье было-то, люди? Или вы с алкашом, который бьет и зарплату забирает прожили? Или с тем, который не видит, не слышит, не знает тебя, разговаривать не хочет, винит тебя во всем, ничего не дарит просто так, работать над отношениями не хочет. Да, какие отношения?? Над собой кто-нибудь когда-нибудь работал? До, в, после отношений? Пытался увидеть закономерности, причины, следствия, поговорить, обсудить с мужем/женой, куда мы катимся. Или все насамотек? В следующий раз разберусь. С рюмкой водки, ага.

Все, что думают о нас наши окружающие, дело самих окружающих.

Люди болтали и осуждали всегда. Жаль только, что некоторые из них так и не поняли, что прожили жизнь, разбирая чужое нижнее белье. У нас всегда есть выбор: позволить им смотреть телевизор не своей жизни и начать дышать своей единственной, неповторимой, осмысленной жизнью.

30 лет, не замужем, детей нет, с работы уволили. Отличный старт! Можно сделать из себя, кого угодно. Можно наконец начать делать то, что хочешь.

Границы в голове и между странами. Их придумали. Потому что так надо.

Вода, солнце, небо, деревья просто являются собой. Служат общей цели. Помогают друг другу и нам быть. Мы здесь для этого же - быть. Не рожать, замуж выходить, квартиры покупать (хотя и для этого тоже в материальном плане), а быть. Быть собой. Слышать и слушать сердце. Следовать нутру, мечте, инстинкту.

Ты не можешь быть? Не можешь "найти себя"? Ничего страшного! Нет никакой инструкции по применению себя. Просто жить. Дышать. Наблюдать. Поступать спонтанно. Изучать. Радоваться мелочам. Ценить. Благодарить. Гулять. Любоваться небесами. Пришло-принять. Ушло-проводить.

Сердце знает все. Оно заговорит. Оно- проводник к себе настоящему. А ты-настоящий знаешь, что возможно все. Просто делай. Позволь своей душе танцевать в твоем теле.

Пятилетний путешественник. 5-year old traveller.

18 сентября Давиду исполнилось 5 лет.

Мы проснулись в 10.30 в гестхаусе в Катманду, Непал. Нам не надо было никуда торопиться. Мы долго нежились в постели, поздравляя себя с тем, что мы есть друг у друга уже 5 счастливых насыщенных лет. В перерывах между обниманиями Давид выходил погулять на улицу и, как выяснилось позже, позвал всех торговцев и владельцев кафе к себе на День рождения есть торт, который я еще не купила.

К двум часам, как обычно, мы выбрались из дома и пошли наслаждаться праздничным завтраком-обедом: сырные шарики, кола, картошка фри, мороженое. Столько всего вредного, но вкуснючего.

Мы сидим в кафе, а передо мной проплывают картинки из Таиланда, Камбоджи, Индии, Вьетнама и Непала, стран, в которых мы побывали за последние 11 месяцев. Давид проехал через такие страны, о которых я и знать не знала в свои 5 лет.

Я иногда не верю, что все это происходит на самом деле: мы делаем то, о чем я всегда мечтала. Мы путешествуем вдвоем так, как хотим, мы наслаждаемся местом и людьми столько, сколько хотим. Мы купаемся в любви окружающих нас людей, мы дышим чистым воздухом (это, увы, не относится к Катманду, здесь необходимо носить маски), мы гуляем по незнакомым улицам, мы наполняемся новыми запахами, вкусами, эмоциями, специями, радостями и горестями, воспоминаниями. Мы встречаем людей, которые показывают нам жизнь через свои истории. Мы смеемся и плачем вместе с ними. Мы пробуем новое. Мы исследуем. Мы живем здесь и сейчас. Планы- что-то воздушное и непонятное. Все происходит именно так, как происходит. Мы никуда не торопимся. Нам некуда бежать. Мы просто любим жить.

Не смотря на то, что путешествовать мы начали, когда Давиду было всего 4 года, он очень много помнит, и когда смотрит фотографии, то рассказывает, чем занимался и кого встретил. Он не помнит имен и названий стран. Но разве важны буквы? Иногда он припоминает такие детали, что становится понятно- все не зря. Он помнит. Он наматывает разноцветные красочные нитки воспоминаний на катушку своей жизни.

Коротко о самых-самых ярких событиях в жизни Давида с 4 до 5 лет:

В Таиланде на Ко Пангане и Пхукете он купался и загорал 2 месяца.

                                          На Пангане

                                         

                                         На Пхукете

Один день в Таиланде мы проехали очень успешным автостопом, и Давид научился, что можно "большим пальцем" остановить машину, и она, может быть, тебя бесплатно подвезет. Потом он в Индии просто оторвался. Каждый день стопил машины в Лехе, потому что ему лень было ходить на длинные расстояния. Я просто стояла рядом. Он стопил в черте города.

В Камбодже в Пном Пене мы жили в шикарном доме-ресторане по каучсерфингу у испанца, который кормил нас потрясающей испанской едой собственного приготовления и отдал свою милейшую кошку Мари-Антуанет на растерзание моему любителю животных. Из Пном Пеня мы уехали через неделю, а Давид потом еще месяц вспоминал Мари и просил завести котенка.

В Бангкоке Давид запомнил гестхаус Джекки потому, что там он наигрался с двумя собаками и котенком. Там же мы сходили в кошачье кафе. Давида пришлось оттуда уводить, так как сила любви и обниманий не очень пришлась по душе самим кошкам.

Во Вьетнаме после аварии и операции, Давид держался молодцом, живя у друзей без меня несколько дней, посещая вальдорфовский детский сад и меня в больнице. Пусть времена были нелегкими, Давид никогда не переставал быть собой- смеялся каждой мелочи, рассказывал истории, бегал, радовался: что помогло нам обоим пережить последствия падения быстрее.

На Пхукете Давид героически пережил месяц "заточения" в доме, так как я была на костылях и долго не могла его "выгуливать". Владелица компании, на которую работает сестра, задарила его подарками, чтобы он не скучал. Поток подарков приходилось контролировать, чтобы не избаловать ребенка.

Как он радовался, когда рана зажила...Как мы обнимались... Как он целовал мои шрамы....Как он был рад снова полететь на самолете... Как он ждал увидеть коров на улицах Индии...

                 В аэропорту Пхукета перед вылетом в Дели

В Маклеод Гандже Давид "познакомился" с Далай Ламой. Фотографии и портреты Ламы были повсюду, Давид слышал много разговоров о нем и был в храме Далай Ламы на песнопении и службе. Позже он узнавал его на портретах во всех храмах, которые мы посещали.

                                   В храме Далай Ламы

Тусоваться, общаться, кушать вместе с монахами стало для нас нормой. Кто такой Будда, и почему он сидит с закрытыми глазами в позе лотоса, Давид тоже давно уже просек, и с энтузиазмом за ним повторяет.
                     
                        В монастыре Тикси, Ладакх, Индия

               В монастыре в деревне Пиянг, Ладакх, Индия

В Баксу и Дарамкоте, деревнях рядом с Маклеодом, Давид часами гулял в горах, конечно, иногда запрыгивая на сильные плечи наших друзей передохнуть.

В Шринагаре мы жили в доме на озере, поэтому каждый день ездили на лодке до берега по делам. Один раз Давид оступился и плюхнулся в воду на мели. Несколько раз мы катались на озере просто так с нашим другом Стивом, и одно из катаний закончилось водяным сражением. В дом мы вернулись насквозь мокрые и по-давидосовски счастливые.

                         В кашмирском народном костюме

В Лехе, Ладакхе, мы прожили чуть больше двух месяцев и обрели новый дом теперь уже в Индии. У нас появилась семья. Гестхаус, в котором мы долго жили, держала ладакхская буддистская семья, которая заботилась о нас, как о своих. Нам было разрешено делать по дому такое, что не разрешалось другим гостям: пользоваться стиральной машинкой, готовить на кухне. Нас часто угощали едой, чаем масала. Все эти "привилегии", конечно, притягивал Давидос.

Мы совершили незабываемую поездку в долину Нубру, где проехали самый высокий в мире перевал на высоте 5359 метров.

Давид впервые увидел снег. Он пробовал его на вкус и кидался снежками.

Мы побывали в самой последней перед пакистанской границей индийской деревне Туртук на северо-западе Ладакха. Деревня славится большим количеством долгожителей. Там Давида тоже все хотели накормить, потискать и пофотать.

На обратном пути из Туртука в Лех мы остановились спросить, сколько стоит прокатиться на джипе. Оказалось, 2000 рупий (что равняется рублю) за 10 минут. После разговора с водителем, Давида прокатили бесплатно. Но кружок, не десять минут. Он хоть весь перепугался, но остался вполне удовлетворен.

Неделю после поездки в Нубру мы отлеживались, отдыхали, шатаясь целыми днями по нашему песчаному Леху от кафе к кафе, от тени к тени. Отъевшись и заскучав без приключений, поехали на озеро Пангон, которое находится прямо на границе с Тибетом, упс, с Китаем, я хотела сказать. Надеюсь, ирония понятна... В автобусе по пути к раю, о котором мы еще не знали, познакомились с группой путешественников, ехавших туда же. Приехав, мы объединились, и в первую ночь спали в огромной палатке впятером. Озеро находится на высоте 4200 метров. Холодина была ночью страшная. Пар изо рта шел. Утром после завтрака мы дружной компашкой пошли покорять непокоримое озеро. Все время мне казалось, что я нахожусь в каком-то шоу что ли, в декорациях. Не верилось, что такая красота может реально существовать. Идеальность озера и гор ослепляла и давила. Не знаю, как местные люди выдерживают. Весь день мы провели на берегу озера. Девочки и пару мальчиков вязали макраме, кто-то читал книгу, кто-то играл с камешками, кто-то спал, кто-то подпевал плееру. Почти все по-очереди искупались в ледяном озере. Для меня окунуться туда было сравнимо вызову жизни. Давид походил в воде по колено. Мы были, как одна большая дружная семья. Давид посидел на ручках у всех симпатичных теть. Тишина. Творчество. Поглощающая глубина, кристальная синева, горы, словно нарисованные кисточкой.

В Лехе мы познакомились с девушкой из смешанного брака: папа ирландец-британец, мама-тайка. Она держала свое кафе фруктовых коктейлей, и однажды мы разговорились. Она пишет книгу, в которой будут фотографии и истории детей от родителей разных рас и национальностей. Давид туда попал. В списке вопросов про ребенка, был пункт "Если бы ты что-то мог сказать всему миру, чтобы это было?" Давид ответил: "I love everybody."

Почти каждый вечер после ужина мы брали наш маленький барабанчик и шли в ресторан, где собирались местные музыканты и путешественники, чтобы поджемить. Однажды, когда мы закончили одну из безумных мелодий, напоминающих психотранс, Давид встал и объявил, чтобы все слушали, сейчас он будет петь. Он сначала немного постеснялся, а потом запел "I love you. I love you. I love you. I love you." Мелодия была незнакомая. Он сам придумывал ее на ходу.

В подарок на день рождения ребенок получил самокат. Теперь у нас новый член багажа, а у Давида новое занятие.

                                                                                                                   В Катманду первый день с самокатом 

                                                          

Сейчас мы в Похкхаре, и нашли детский сад, куда пошел Давид, чтобы играть и общаться с детьми. От сидения за партами и академической учебы он и другие дети-иностранцы освобождены, потому что находятся временно в Покхаре, и смысла следовать местной программе нет. Давиду сад нравится, но иногда он жалуется на мальчиков-драчунов.

-Мама, в садике мне не нравится один мальчик, потому что он толкал меня на горке.

-А что ты сделал?

-Попросил его не толкать, но он не перестал. А давай его приготовим?

-Давид, если тебя толкнули на горке, то варить из этого мальчика суп, думаешь, хороший вариант?

-Да, он больше не будет меня толкать.

-Есть другие способы. Например, поговорить. И, вообще, детское мясо, скорее всего, не вкусное.

-А мы его посолим!

                                            
                                                     В саду, Покхара, Непал

Дорогой мой Давидоська, или, как говорит твоя тетя, Пельмешка (от племяшка), это чуть ли не единственный смешной диалог, который я догадалась записать. Все остальное уже стерлось из памяти. Но, поверь, свои истории я пишу для того, чтобы однажды ты смог их прочитать, воскресить забытое, увидеть, как тебя и нашу жизнь видела твоя мама. Ты проживаешь самые беззаботные и светлые дни. Каждый день я благодарю Жизнь за то, что мне повезло вести тебя за руку, показывая наш светлый, добрый, волшебный Мир. Мне так хорошо от того, что ты есть. Я люблю тебя от Земли до другой Галактики и обратно. БЕЗГРАНИЧНО. Оставайся таким же комочком света и счастья всегда! С Днем рождения!

На вершине холма в деревне Саранкот, Покхара