Indian Tibet. Индийский Тибет.

Индийская и тибетская культуры переплелись в одну в Дармасале. Население здесь 50 на 50- рестораны встречаются как тибетские, так и индийские. Причем в тех, где подают обе кухни, работают тибетцы и индусы вместе. Держат отели, магазины, школы, свои личные дома сдают для туристов и тибетцы, и индусы. На улицах от местных слышно три языка- хинди, тибетский и английский.

У тибетцев нет такого индийского акцента, как у индусов, когда они говорят по-английски. Тибетцы спокойны, сдержаны, не эмоциональны, как азиаты. Индусы веселы, кокетливы, живы, задорны, прям как индусы!

В тибетцах есть какая-то такая гордость. Они умеют держать лицо. Они не пристают на улицах, не лезут к ребенку, не спрашивают, где муж.

Если индус или непалец, живущий в Индии, прослужит в индийской армии, то получит все льготы и пенсию. А если тибетец- ничего не получит, потому что он человек без страны. Тибетцы живут в Индии с 1959 года с паспортами беженцев. Только некоторые смогли получить гражданство Индии.

Мы познакомились с семьей папа-тибетец, мама-австралийка, девочка 10 лет и мальчик пяти. Женаты двенадцать лет. У него только австралийское гражданство и паспорт по жене. Родился он в Тибете, бежал оттуда с родителями в раннем возрасте. Живут они на две страны: по Австралии на своем автобусе путешествуют, а в сезон весна-осень приезжают на «Родину» папы в тибетские поселения Индии. В Тибет в гости они, конечно, съездить не могут...

Тибетцы и индусы абсолютно мирно соседствуют друг с другом. Я разговаривала уже с несколькими индусами разного пола и возраста, и они спокойно отзывались о такой ситуации с беженцами в стране. Одна девушка сказала: не будет их, не будет дешевой рабочей силы. Ее уборщица и шофер из Бангладеша. Того, что она платит, им хватает накормить всю семью здесь и там. Они помогают ей, она помогает им. Честный взаимовыгодный обмен. И ей все равно, кто убирает ее дом: местные или приезжие.

Единственное, люди из Бангладеша и Тибета, конечно, по-разному чувствуют себя. Тибетцам некуда возвращаться. Их страну оккупировали и убивают их культуру. За наличие маленькой фотографии Далай Ламы или любое выступление против Китая в Тибете сажают в тюрьму.

В Дармасале регулярно проходили панихиды по погибшим во время волнений в Тибете. Люди со свечами в руках обходили центральные улочки Маклеод Ганджи, стояли около музея Тибета и резиденции Далай Ламы, читали тибетские мантры.

Дармасалу называют «Индийским Тибетом», а Маклеод Гандж «Индийской Лхасой». Место это особенное, волшебное, намоленное. В этом месте тысячи людей ежесекундно молятся о мире и счастье своего угнетенного народа, о свободе, о возможности вернуться в свою страну.

Dharmasala. Дармасала.

В Дели мы сели на автобус до Дармасалы, Dharmasala.

(Индусы произносят ДармаШала с ударением на третью а). Дармасала- это город на севере страны в горах.

Название Дарамсала производно от изначально санскритских слов дхарма (धर्म) и шала (शाला), которые можно перевести как 'духовное жилище' или, более вольно, 'святилище'. Точный литературный перевод затруднён из-за обширного семантического поля слова дхарма и культурных аспектов Индии.
В хинди слово дхарамшала обычно означает убежище или гостевой дом для паломников. Традиционно такие «дхарамшалы» сооружались вблизи мест паломничества (обычно в отдалённых местностях) для того, чтобы предоставить место отдыха паломникам. Можно предположить, что город получил название благодаря расположению вблизи от одной из таких «дхармашал» (Википедия).

Есть нижняя Дармасала и верхняя, которая называется Маклеод Гандж, McLeod Ganj. Маклеод был губернатором северного штата Панджаб. Гандж означает поселение.

Дармасала известна в Индии и во всем мире, как резиденция Далай Ламы 14го.

В 1959 году Китай захватил Тибет. Здесь поподробнее.

Далай Лама и тибетцы попросили у Индии политического убежища. Далай Лама поселился в Маклеод Ганджи, а тибетцы расселились по всей Индии. Китайское правительство убивает тибетскую культуру, насаждая свою китайскую социалистическую идеологию, садит в тюрьмы людей за упоминание Далай Ламы и практику тибетского буддизма.

В Маклеоде проходят встречи и собрания неравнодушных людей, выступающих за свободу Тибета и тибетского народа. А в самом Тибете до сих пор случаются протесты в виде самосожжения. 

Мы приехали в Маклеод, потому что я встречала путешественников, бывавших здесь, или едующих сюда, на протяжении всего нашего путешествия. Уже пять месяцев Дармасала постоянно «преследовала» нас в виде рассказов любящих это место людей. Изначально мы собирались в Ришикеш, мировую столицу йоги, чтобы побывать на сатсангах учителя Муджи, но потом случилась авария, которая не позволила нам оказаться в Ришикеше во время. За два месяца погода там превратилась из приятной прохладной в 40- градусную жару, и мне пришлось быстренько менять курс буквально за три дня до вылета в Индию.

Приехав сюда, мы с непривычки оба заболели. Погода здесь хорошая: теплая и даже жаркая в течение дня, и приятно прохладная вечером. Но ночью температура опускается до 12 градусов, и иногда идет дождь, что еще больше ухудшает ситуацию. Сезон дождей начинается в июне и продолжается до начала сентября. Мы приехали в самое приятное время года, весной. Осень тоже идеально подходит для посещения Далай Ламы. Зимой слишком холодно, а летом целыми днями льют дожди.

Далай Ламу мы пока не видели, так как он находится на ретрите в своей резиденции, держит обет молчания и занимается медитацией. Но скоро он выйдет из ретрита, и мы сможем записаться к нему на «прием». Для иностранцев это гораздо легче сделать, чем для местных. Можно попасть к нему в группе людей из 6-7 человек и поговорить.

Still alive. Все еще живы.

Индия оказалась точно такой, какой я ее себе представляла: красочной, пахучей, дешевой, грязной, шумной, вонючей, бедной, перенаселенной. Индией, короче.

Конечно, перед этой поездкой я слышала много наставлений от разных людей, кто бывал в Индии или нет, но все советовали одно: нужно быть чрезвычайно осторожной. Например, всегда отвечать, что муж где-то неподалеку, когда мужчины тебя спрашивают о его наличии. Этот же совет давали и сами индусы, которых я встречала ранее и расспрашивала о ‘must know’ штуках в путешествиях по Индии.

Все оказалось правдой: где муж, начали спрашивать еще в самолете, и мужчины и женщины. Так как там мне бояться было нечего, я говорила правду и только правду, и естественно, реакция на то, что путешествуем мы вдвоем, была бурной и с высказыванием глубокого уважения. 

По дороге в город из аэропорта таксист лет шестидесяти тоже решил меня предупредить обо всех опасностях:

- Не доверяй водителям рикш и такси. Не разговаривай с незнакомыми мужчинами. Не ходи вечером одна. Ты женщина, избегай смотреть мужчинам в глаза. Муж когда приезжает?

- Муж? Через пару дней. 

- Хорошо. Скажи ему, чтобы больше тебя одну не отпускал.

- Ага. Обязательно передам!

Доехали до гестхауса. Таксист остановился, взял мой большой рюкзак, коляску и скрылся в маленькой узенькой улочке. Пока я справлялась с Давидом и двумя маленькими рюкзаками, его и след простыл. Мы ступили в темноту. Улица была настолько узкой, что везти рюкзак на колесиках и второй рукой держать Давида за руку, было невозможно. Давид пошел впереди. Вдруг стены зашевелились, и из темноты показались фигуры. Вдоль стен стояло около десяти парней, от которых страшно разило травой. Сердце ушло в пятки. Я ускорила шаг. От страха закружилась голова. Или от вони. Они пропустили нас, но двое последовали. Они шли так рядом, что я могла слышать их дыхание. Голова была абсолютно пуста. Никаких мыслей на случай, что делать, если нападут. Было около 12 часов ночи. Я остановилась и посмотрела одному из них прямо в глаза. 

-No problem, madam. No problem. 

-Go ahead.

-Ok, madam, no problem. 

И они нас обогнали. Темень потихоньку превратилась в свет, и вдали показался силуэт таксиста. Советчик, блин. Сердцебиение пришло в норму только после того, как мы зашли в номер. 

На следующий день мне потребовалось несколько часов, чтобы решиться выйти из комнаты "в свет" и увидеть долгожданную Индию в дневном освещении. И она, моя хорошая, не подкачала! Живая, острая, быстрая, настоящая. Разная. 

Весь день мы пробовали еду, пили сок тростника и чай масала, гуляли по базару, делали мелкие покупки. Подружились с русскими мамой и дочкой, купили билеты на автобус. Вечером продолжили обжираться вкуснейшей индийской едой. 

Действительно, вопросы мужчин-индусов (женщины не проявляли к нам никакого интереса, удивительно) сводились к "откуда вы", "сколько вам обоим лет" и "где муж"? Один раз я ждала, пока Давид насмотрится на собачку, и на вопрос "где муж" почему-то ответила правду. Реакция была, что от этого я стала еще прекрасней, и преследования продолжались, пока мы не смогли спрятаться в комнате отеля. Он даже пытался потрогать мои волосы. Creepy!! 

Впечатления у меня от Индии пока самые положительные, не смотря на это повышенное внимание. Хоть оно и есть, чувствую я себя здесь в безопасности. 

Самое страшное, что случилось с нами за эти шесть дней, это пока то, что из-за индийской воды у Давида выпрямились кудряшки...

Едем в Индию!!

Прошло почти два месяца после нашей аварии во Вьетнаме: позади неделя в больнице, антибиотики, капельницы, перевязки, костыли. Рана полностью заросла, наступать на ногу уже почти не больно. Я еще хромаю, но передвигаюсь намного увереннее, чем даже неделю назад. 

Заботливая сестра и друзья, много-много смеха, солнечная погода Пхукета, удобная кровать, крепкий сон, вкусная еда, отличное настроение- все поспособствовало быстрой поправке. 

Неделю назад я в первый раз за этот приезд смогла сама зайти в море. Слезы наворачивались на глаза от счастья. Все позади. Я хожу и буду ходить. 

После такого опыта голова кружится от калейдоскопа планов- что и когда делать: йога, прогулки в горах, волонтерство, танцы, барабаны, пение. 

Мы живы и здоровы. Мы друг у друга есть. У нас впереди ежедневное счастье и радость. 

Завтра мы летим в Дели через Малайзию. Затем на север. У нас осталось 4 месяца в визах. 

Раны зализаны, пора в путь!