18 февраля мы должны были прилететь на Бали из Бангкока. План нашего путешествия уже отметил годовщину и был таков: Таиланд - Индонезия - Малайзия - Камбоджа - Вьетнам - Лаос - Китай - Южная Корея - Япония - Россия.
Ну, планы, планами, а в один солнечный ветреный день, сидя за столом на кухне у сестры на Пхукете, попивая чаек, вдруг все мое тело пронзила мысль, которая изменила курс всего нашего путешествия. Зачем нам ехать на Бали, а потом по всем вышеперечисленным странам, если единственное, чего я хочу по-настоящему- это в Индию?
В Индию я собиралась когда-нибудь потом: думала, что оставлю ее на десерт. Насмотримся на все, что только можно, в Россию съездим, передохнем, а потом в шокирующую, меняющую Индию. Но голос сердца кричал и умолял следовать ему.
Индия манила меня еще с детства. Никогда не забуду, как я впервые увидела индийский фильм: красные точки на лбу, сари, танцы, высокие голоса, краски, буйство эмоций. А когда я впервые попробовала индийскую еду, чуть не заплакала. Я стонала на весь ресторан, закрывала глаза, и растворялась во вкусе. Это было сродни тому чувству, когда ты возвращаешься в свой родной двор, где провел все детство, или случайно находишь в своей старой детской комнате чемодан кукол, нюхаешь их волосы и отправляешься в детство.
Все шесть лет с того момента, как я прикоснулась к Индии через еду, я знала, что когда-то она была моим домом, и мне нужно вернуться.
В день вылета на Бали 18 февраля мы были в Нячанге, во Вьетнаме. До этого мы съездили в Камбоджу в Пномпень и получили полугодовую визу в Индию. Во Вьетнам мы вернулись, чтобы улететь из Хошимина в Дели 24 февраля.
Но и этому полету не суждено было свершиться.
Мы приехали в Нячанг на автобусе из Хошимина, чтобы встретиться с Севой, моим другом, с которым мы уже год знакомы. Познакомились через каучсерфинг, он у нас во Вьетнаме останавливался. В течение прошлого года мы уже два раза встречались в Далате во время наших каникул. Мы вместе ездили на водопады и катались по городу. Вот и в этот раз мы придумали классный план: съездить вместе из Нячанга в Далат на мопедах, а это 3-4 часа езды. Я ждала этой поездки, как никогда: дорога должна была быть живописной, захватывающей дух, воздух горным, свежим, морозным. Мы запаслись едой и водой и теплой одеждой.
Мы оба чувствовали что-то неладное, оба сомневались. Я подумывала просто остаться в Нячанге и провести оставшиеся дни перед вылетом в Индию на пляжах и водопадах. Сева в день выезда, когда вместо планируемых 8 утра, мы выехали в 12, думал до последнего, что мы не поедем. Но мы друг другу ничего не сказали об этом пугающем предчувствии.
Через полтора часа пути мы остановились отдохнуть и перекусить. Красивейший вид, бутерброды с сыром, ананасы. Давид в восторге от приключений. Он хотел спуститься вниз с горы, посмотреть, что там за кустами. Мы говорили о том, как классно жить в такой долине среди гор, рассматривая одинокие домики внизу.
Ехать становилось все холоднее и тяжелее. Моя физическая усталость и серпантинная дорога не прибавляли оптимизма. Прошло около получаса после нашей остановки. Давид заснул, он сидел внизу в моих ногах. Я чувствовала себя, как в бреду, в голове все было не четко, руки закоченели, изо рта шел пар. Сева уехал вперед. Мы спускались с горы, и дальше дорога уходила налево. Я помню только, как вылетаю на грунтовку, камешки-камешки, руль идет ходуном, влево-вправо, я кричу, в голове проносится: "Сейчас разобьемся". Темнота.
Чувствую, как с головы капает кровь. Темнота.
Открываю глаза. Лежу на дороге. Нас уже вытащили из канавы. Ору: "Давид!" Надо мной люди. Приподнимаю голову- много людей, человек пятнадцать. Женщина несет ко мне Давида. Он плачет, тянет ко мне руки. С ним все в порядке, только колено в крови, и он, конечно, сильно напуган. Я ощущаю себя одним большим синяком- все тело орет от боли. Поднимаю руки, они в крови, касаюсь головы, откуда-то в районе лба течет кровь. Меня пугает, что все люди со страхом в глазах смотрят на мою левую ногу, там особенно больно. Перед тем, как ее поднять, я думаю: "Если у меня нет пальцев или стопы, я буду радоваться, что мы живы." Поднимаю ногу: царапины и рана рядом с щиколоткой, открытая и глубокая. Давид плачет, тянет ко мне руки. Люди собирают наши вещи на дороге: обувь, рюкзак, шлемы.
Остановилась легковая машина, полная людей. Они вышли, остались ждать на дороге, а нас погрузили и повезли в ближайшую больницу. Она оказалась пустой и холодной, но нам обработали раны и вызвали скорую. Приехал Сева. Потом скорая. Нас привезли в больницу в Далате. Давид уже пришел в себя и играл с машинками. Когда накладывали швы на брови, ноге, и промывали царапины, с ним был Сева. Мне сделали рентген грудной клетки и узи внутренних органов. Все было в порядке.
Из больницы мы поехали в ближайший гестхаус, переночевали. Следующий день мы провели в номере, никуда не выходя, потому что постепенно боль в ноге становилась все невыносимей, и в конце концов, я перестала ходить. Севе нужно было уехать обратно в Нячанг на работу. Еду нам приносили хозяйка и девушка из Швеции, живущая в этом же гесте. Она случайно увидела меня, проходя мимо комнаты, и осталась у нас на несколько часов. Она помогала мне с Давидом, угощала шоколадом, и ее плечо служило мне подушкой. Я все еще была в шоке, не осозновала до конца, что произошло, меня разрывали на части разные чувства: вины, сожаления, что не послушала свою интуицию, страх, боль, отчаяние. Эмили знала меня пять минут, но смогла найти те самые слова, которые мне нужно было услышать.
Утром третьего дня мы улетали в Сайгон. Из отеля нас забирало такси. Я уже никак не могла наступать на ногу, и таксист на руках вынес меня из номера, а до этого хозяйка помогала собирать рюкзак. И Давид был таким молодцом, во всем помогал, и тоже, скорее всего, еще был в шоке от случившегося. Вел себя спокойнее, чем обычно.
По дороге в аэропорт Давид спал, а я почему-то плакала. Таксист включил музыку восьмидесятых на английском, и громко-громко подпевал, радостно смотря на меня в зеркало. Я плакала еще больше, но уже от благодарности. Потом и я начала петь, а он смеяться. Это было похоже на волшебство. В аэропорту он носил меня на руках в поисках нужной стойки для регистрации. Перед уходом наотрез отказался от чаевых.
В Сайгон мы приехали к Тиме и Анне, друзьям из Нидерландов. Они были моими единственными знакомыми в городе, к которым я могла обратиться за помощью. Тиме занес меня на третий этаж их дома. Большая кровать, красивые занавески, ощущение дома, заботы и любви. Наш багаж Сева отправил из Нячанга. Давид спокоен и играет. Анна скоро должна была вернуться из Таиланда. Казалось, самое страшное позади и жизнь начала налаживаться. Но как оказалось, испытание только начиналось.
Ну, планы, планами, а в один солнечный ветреный день, сидя за столом на кухне у сестры на Пхукете, попивая чаек, вдруг все мое тело пронзила мысль, которая изменила курс всего нашего путешествия. Зачем нам ехать на Бали, а потом по всем вышеперечисленным странам, если единственное, чего я хочу по-настоящему- это в Индию?
В Индию я собиралась когда-нибудь потом: думала, что оставлю ее на десерт. Насмотримся на все, что только можно, в Россию съездим, передохнем, а потом в шокирующую, меняющую Индию. Но голос сердца кричал и умолял следовать ему.
Индия манила меня еще с детства. Никогда не забуду, как я впервые увидела индийский фильм: красные точки на лбу, сари, танцы, высокие голоса, краски, буйство эмоций. А когда я впервые попробовала индийскую еду, чуть не заплакала. Я стонала на весь ресторан, закрывала глаза, и растворялась во вкусе. Это было сродни тому чувству, когда ты возвращаешься в свой родной двор, где провел все детство, или случайно находишь в своей старой детской комнате чемодан кукол, нюхаешь их волосы и отправляешься в детство.
Все шесть лет с того момента, как я прикоснулась к Индии через еду, я знала, что когда-то она была моим домом, и мне нужно вернуться.
В день вылета на Бали 18 февраля мы были в Нячанге, во Вьетнаме. До этого мы съездили в Камбоджу в Пномпень и получили полугодовую визу в Индию. Во Вьетнам мы вернулись, чтобы улететь из Хошимина в Дели 24 февраля.
Но и этому полету не суждено было свершиться.
Мы приехали в Нячанг на автобусе из Хошимина, чтобы встретиться с Севой, моим другом, с которым мы уже год знакомы. Познакомились через каучсерфинг, он у нас во Вьетнаме останавливался. В течение прошлого года мы уже два раза встречались в Далате во время наших каникул. Мы вместе ездили на водопады и катались по городу. Вот и в этот раз мы придумали классный план: съездить вместе из Нячанга в Далат на мопедах, а это 3-4 часа езды. Я ждала этой поездки, как никогда: дорога должна была быть живописной, захватывающей дух, воздух горным, свежим, морозным. Мы запаслись едой и водой и теплой одеждой.
Мы оба чувствовали что-то неладное, оба сомневались. Я подумывала просто остаться в Нячанге и провести оставшиеся дни перед вылетом в Индию на пляжах и водопадах. Сева в день выезда, когда вместо планируемых 8 утра, мы выехали в 12, думал до последнего, что мы не поедем. Но мы друг другу ничего не сказали об этом пугающем предчувствии.
Через полтора часа пути мы остановились отдохнуть и перекусить. Красивейший вид, бутерброды с сыром, ананасы. Давид в восторге от приключений. Он хотел спуститься вниз с горы, посмотреть, что там за кустами. Мы говорили о том, как классно жить в такой долине среди гор, рассматривая одинокие домики внизу.
Ехать становилось все холоднее и тяжелее. Моя физическая усталость и серпантинная дорога не прибавляли оптимизма. Прошло около получаса после нашей остановки. Давид заснул, он сидел внизу в моих ногах. Я чувствовала себя, как в бреду, в голове все было не четко, руки закоченели, изо рта шел пар. Сева уехал вперед. Мы спускались с горы, и дальше дорога уходила налево. Я помню только, как вылетаю на грунтовку, камешки-камешки, руль идет ходуном, влево-вправо, я кричу, в голове проносится: "Сейчас разобьемся". Темнота.
Чувствую, как с головы капает кровь. Темнота.
Открываю глаза. Лежу на дороге. Нас уже вытащили из канавы. Ору: "Давид!" Надо мной люди. Приподнимаю голову- много людей, человек пятнадцать. Женщина несет ко мне Давида. Он плачет, тянет ко мне руки. С ним все в порядке, только колено в крови, и он, конечно, сильно напуган. Я ощущаю себя одним большим синяком- все тело орет от боли. Поднимаю руки, они в крови, касаюсь головы, откуда-то в районе лба течет кровь. Меня пугает, что все люди со страхом в глазах смотрят на мою левую ногу, там особенно больно. Перед тем, как ее поднять, я думаю: "Если у меня нет пальцев или стопы, я буду радоваться, что мы живы." Поднимаю ногу: царапины и рана рядом с щиколоткой, открытая и глубокая. Давид плачет, тянет ко мне руки. Люди собирают наши вещи на дороге: обувь, рюкзак, шлемы.
Остановилась легковая машина, полная людей. Они вышли, остались ждать на дороге, а нас погрузили и повезли в ближайшую больницу. Она оказалась пустой и холодной, но нам обработали раны и вызвали скорую. Приехал Сева. Потом скорая. Нас привезли в больницу в Далате. Давид уже пришел в себя и играл с машинками. Когда накладывали швы на брови, ноге, и промывали царапины, с ним был Сева. Мне сделали рентген грудной клетки и узи внутренних органов. Все было в порядке.
Утром третьего дня мы улетали в Сайгон. Из отеля нас забирало такси. Я уже никак не могла наступать на ногу, и таксист на руках вынес меня из номера, а до этого хозяйка помогала собирать рюкзак. И Давид был таким молодцом, во всем помогал, и тоже, скорее всего, еще был в шоке от случившегося. Вел себя спокойнее, чем обычно.
По дороге в аэропорт Давид спал, а я почему-то плакала. Таксист включил музыку восьмидесятых на английском, и громко-громко подпевал, радостно смотря на меня в зеркало. Я плакала еще больше, но уже от благодарности. Потом и я начала петь, а он смеяться. Это было похоже на волшебство. В аэропорту он носил меня на руках в поисках нужной стойки для регистрации. Перед уходом наотрез отказался от чаевых.
В Сайгон мы приехали к Тиме и Анне, друзьям из Нидерландов. Они были моими единственными знакомыми в городе, к которым я могла обратиться за помощью. Тиме занес меня на третий этаж их дома. Большая кровать, красивые занавески, ощущение дома, заботы и любви. Наш багаж Сева отправил из Нячанга. Давид спокоен и играет. Анна скоро должна была вернуться из Таиланда. Казалось, самое страшное позади и жизнь начала налаживаться. Но как оказалось, испытание только начиналось.
Комментариев нет:
Отправить комментарий